Классный журнал

Анастасия
Харитонова

Жертва прямого попадания

Февраль для меня месяц ни туда ни сюда. Попробую объяснить почему. Праздники и новогодние чудеса закончились, а солнечная весна еще не пришла. Вот и томишься, меланхолично поджав под себя коленки, в ожидании зеленеющих чудес весны, солнца и распускающегося во всех отношениях города. А! И влюбленности (всей своей жизни, не меньше).

Не месяц, а густая серая каша на московских дорогах и в столичных головах. Второй месяц года, второй! Даже на Олимпиаде второе место — дурацкое. Февраль — это как встретить мужчину мечты и оказаться в его френдзоне.

Но знайте, февраль — как оливки: можешь полюбить только со временем, но потом никогда не откажешься.

На календаре февраль две тысячи двадцать пятого. Теперь мы можем достать черной икры, желательно на Дорогомиловском, и смеяться, желательно в Дубае. А для особо впечатлительных, вернее, желающих впечатлиться, — Абу‑Даби.

Первые впечатления от острова Саадият — да это же Мальдивы, с которых при желании можно сбежать. И вот ты уже сидишь на пляже в центре насыпанного посреди пустыни острова, смотришь в ослепляюще красивую бирюзовую гладь воды, врезающуюся в небо синее‑синее, цвета глаз мужчины моей мечты. Пятьдесят оттенков бирюзы. И слышишь родной русский хриплый крик на вмиг орусевшем пляже: «Дельфи‑и‑и‑ины! Сюда все!» И вот весь пляж в едином соотечественном порыве вскакивает и выстраивается шеренгой у кромки воды, разминая голыми ногами мелкий белоснежный песок. Действительно дельфины! Вот так чудо! В Дубае такого нет, в Дубае даже «Ролексов» нет в «Дубай‑молле», какие уж там дельфины!

В Эмиратах вообще, конечно, не любят скромничать. Все время в голове прокручиваю историю о том самом совещании, где арабы решили немного «окультурить» пустыню. Спорили, брейнштормили, а в итоге купили Лувр. Лувр! Беспрецедентные деньги — полтора миллиарда долларов за имя и аренду картин.

И тут ты завороженная, как будто и не февраль даже, стоишь под металлическим кружевом весом с Эйфелеву башню и наслаждаешься световым калейдоскопом! Импрессионисты на временной выставке: Ван Гог, Сезанн, Гоген и другие из той французской абсентовой тусовки. Вот кто знал толк в выдумках!

Но местным властям и Лувра оказалось мало, так теперь тут как на дрожжах вырос Гуггенхайм — архитектурный взрыв разума. Советую увидеть все это с воды, прокатившись на электрическом катамаране. Фантастика, маниакальный футуризм. Масштаб инженерной и архитектурной мысли в Эмиратах поражает, мечтаю познать алхимию их мышления. Острова в виде пальм, лучшие музеи мира в пустыне… Широта идей сравнима с одним нашим дальневосточным проектом, когда угольщики устали стоять в очереди и ждать расширения БАМа, и вот уже почти тысяча километров частного железнодорожного полотна Тихоокеанской железной дороги в суровейших условиях тайги служат важнейшей логистической артерией нашей великой страны. Ну чем не эмиратский полет фантазии?

Отдельный вид искусства — туристы, которые летят в Абу‑Даби. Вроде на острове, планируешь уединенность, приватность. Но спрятаться и отдохнуть, как собиралась, не выйдет. Тут, как говорится, все, даже Дюша Метелкин. Губернаторы, чиновники, блогеры, банкиры, твой бывший, мой бывший, наш общий бывший (и даже бывшая бывшего), в санкциях, без санкций и те, кто не знает, что это такое. Тут даже тирамису для наших бывших приносят в виде черной икры. Не Патрики, а Абудабрики.

Не успела вкусить и двадцати процентов этого удивительного места, а уже улетать, чтобы вернуться и жадно есть этот город еще и еще. Вот и в феврале меньше всего дней, февраля всегда так мало.

Давайте дадим этому месяцу шанс, все‑таки даже Дубай не сразу строился…

Да и не в каждом месяце есть четырнадцатое февраля, когда ты целый день празднуешь простую мысль: тебе попали прямо в сердце.   


Колонка опубликована в журнале  "Русский пионер" №125. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".