Классный журнал

Александр
Федоров

Подъем переворотом

По телефону он представился как Виталик. Меня сначала это немного смутило, как и тот факт, что он собрался ехать ко мне один, хотя за деньги, которые запросили с меня за монтаж кондиционеров на даче, я ждал целую бригаду.

Он был низкоросл, худ и подтянут. Актеры такого типажа в областных театрах юного зрителя обычно до пенсии играют подростков. «Тимур без его команды», — подумал я. Виталик был мастером по установке кондиционеров, но, судя по седому бобрику волос и сеточке морщин вокруг карих глаз, от пионеров он ушел довольно давно и далеко.

— Вы один собираетесь работать? — с некоторым вызовом и раздражением спросил его я. — И что, за день в одно лицо обе сплит‑системы поставите?

Виталик опоздал на час с лишним, а, учитывая короткий зимний день, света на улице ему оставалось совсем ничего.

— Гарантирую. Да вы не волнуйтесь, — спокойно и чуть нараспев ответил он. — Главное же — поставить, вам какая разница, сколько нас — один или четверо? Главное же — результат, так?

Он произнес эту фразу, и говор выдавал в нем явно не уроженца Севера или средней полосы России. Я силился понять, откуда он: это фрикативное «г», чуть певучая манера произносить фразы… Ростов‑на‑Дону? Краснодар? Воронеж?.. Спрашивать вот так сразу было неловко, да и повода не было. В любом случае мне оставалось на самом деле «не волноваться», потому что какой от этого прок?

Установить кондиционеры на дачу я собрался только в декабре. Потому что летом было жарко и дорого, осенью у дилеров кончились все приличные модели и монтажники ушли в долгий отпуск, а вот зимой вроде как все начало появляться. Самое время, конечно, для кондиционеров‑то.

Виталик припарковал свою машину во дворе перед домом, и я подумал, что, пожалуй, надо пойти ему помочь: коробки с внешними блоками‑компрессорами весили килограммов по тридцать. На самом деле мне, конечно, было интересно, как он в одиночку со всем управится и как именно начнет работать.

Автомобиль, на котором приехал мастер по установке кондиционеров Виталик, поразил меня до глубины души.

Это был Volkswagen Caddy Maxi с полным приводом и дизельным двигателем. Очень условно его можно назвать минивэном, хотя правильнее говорить «коммерческий автомобиль». Который, несмотря на грязь и слякоть многокилометрового пути от Москвы, блестел хромом своих накладок и глянцем эксклюзивных колесных дисков.

Чтобы было понятнее, что это за автомобиль, объясню так. Представьте, что курьер из ближайшей чайханы, доставляя вам заказ, попросит в подтверждение расписаться на бланке и даст свою ручку Montblanc с золотым пером. Вот тут было примерно то же самое. Нет, даже до всем известных событий автомобиль не стоил каких‑то баснословных денег, но эта модель всегда была, как говорится, для тех, кто понимает. Такие покупали представительства и сервисные службы зарубежных компаний, бутик‑отели, магазины, торгующие дорогой электроникой, винодельческие хозяйства. Словом, те, кто в соотношении цены и качества на первую составляющую могли особого внимания не обращать. Потому что сопоставимые по функционалу модели французских, итальянских и российских автопроизводителей стоили существенно дешевле.

Виталик подошел к багажнику и открыл большую, как козырек над крыльцом, пятую дверь. И тут я увидел, что, а главное, как все там лежало.

В недрах салона автомобиля практически не было свободного места. В центре багажного пространства на сложенных сиденьях в четырех коробках, как кубики из тетриса, покоились мои кондиционеры. По обеим боковым сторонам были сооружены стеллажи‑стойки из дерева и нержавеющей стали, где в идеальном порядке были уложены бухты медных труб, пластиковые кабель‑каналы, коробки с кронштейнами и электрическим кабелем. На крыше, на рейлингах, закрепленная специальными ремнями, покоилась четырехсекционная алюминиевая лестница.

Пока я разглядывал все это великолепие, Виталик быстро вытащил на свет божий складную тележку, изготовленную, судя по характерному цвету и виду, из невесомого поликарбоната. На нее поместились сразу три кондиционерные коробки, еще одну мастер ухватил свободной рукой. Похожий на маленького Мука, он шустро посеменил в сторону дома.

Мне взять было уже нечего.

Оставив коробки на крыльце, он снова вернулся к машине.

Вторым заходом по тому же маршруту отправились медные трубки, мотки проводов, теплоизоляции и прочие материалы в коробках и коробочках.

Я дольше рассматривал все это организованное в немыслимом порядке добро, чем Виталик перевозил все это из машины в дом.

Последним рейсом на специальной тележке в дом поехали четыре почти одинаковых модульных ящика из толстой серой пластмассы с логотипом известного немецкого производителя электроинструментов.

Мне стало не на шутку интересно, что же там внутри.

— Вот, все подготовил. Я теперь проложу трассы для хладагента и намечу места для установки, — прокомментировал Виталик свои действия. — Все материалы готовы.

— А инструменты у вас где? — поинтересовался я.

— Так вот тут.

Он стал один за другим раскрывать свои серые пластиковые ящики. Внутри каждого на одеяле из серого поролона лежали компактный пылесос, дрель‑шуруповерт, болгарка и перфоратор. В отдельном ящике поролон ощетинился отвертками‑сверлами‑плоскогубцами разных размеров и видов. Вся техника, за исключением перфоратора, была аккумуляторной. Признаюсь, я такого высокотехнологичного набора инструментов не видел даже на автомобильном заводе Lamborghini, а там‑то с технологиями все в порядке.

Я понял, что в этой ситуации «учить ученого — только портить», и, оставив Виталика один на один с трубками и коробами, занялся своими делами.

Он позвал меня через пару часов уже со второго этажа. «Наверное, нужна помощь в установке внешнего блока», — подумал я. Там компрессор надо было вешать снаружи сбоку от окна, и в одиночку сделать это, как думал я, практически невозможно.

— Предлагаю установить его справа, сантиметрах в тридцати от проема. Видно не будет. Кронштейны уже на месте. Не возражаете? — спросил Виталик.

— Не возражаю. Давайте вы подниметесь снаружи по стремянке, а я вам подам этот блок через окно? — предложил я.

— Не нужна нам стремянка. И подавать ничего не надо, — спокойно ответил он. — Сейчас все сделаем…

И тут я увидел невероятное.

Он уселся на подоконник, снял свои тапочки и зацепился пятками в носках за нижнее бревно переруба. Поднял на руки кондиционер, откинулся с ним в оконном проеме назад, повернул туловище вбок и как змея, вопреки всем законам физиологии, с легкостью поставил наружный блок на кронштейн.

Видимо, по моему лицу было видно, что я, мягко говоря, удивлен. И только тут я заметил, какой мужик жилистый и крепко сбитый. Из‑под коротких рукавов футболки были видны рельефные, прокачанные мышцы рук.

— Как это у вас получилось? — спросил я Виталика. — Так просто человек и выгнуться‑то не может, а вы еще и компрессор установили…

— Да ничего особенного… — Он произнес даже не «да», а «та». — Я ж гимнастикой почти пятнадцать лет занимался. Призер области, чуть бронзу в республике не взял…

— А какой области?

— Да Донецкой.

И тут я понял, откуда и этот говор, и фрикативное «г», и «та» вместо «да».

— Понятно. Давайте я вас чаем угощу? — предложил я.

— Это можно. Только лучше бы травяной… я с кофеином не дружу, давление…

— Есть шиповник с чабрецом.

— Отлично. И тогда уж маленькую шоколадку, — вздохнув, произнес он. — Только дайте мне еще час, я второй блок внизу поставлю, там все гораздо проще.

За чаем я не удержался и спросил, как гимнаст из Донецка оказался в столичной компании по продаже и установке кондиционеров.

— Батя раньше держал в Донецке автосервис. Я с машинами на «ты» с пацанского возраста, — рассказывал он. — Потом у нас пошла тема кондиционеров, и мы здорово на ней поднялись. По донецким, конечно, меркам. Ну а потом у бати случился инфаркт, операция, реабилитация… Не до работы, в общем, ему уже было. А потом случился две тысячи четырнадцатый год, и все еще круче закрутилось. Обстрелы, война. Многим стало не до кондиционеров. Я на машины опять переключился…

— Всем надо было чинить? — предположил я.

— Ну да. Не до жиру было, но на хлеб хватало. Только осенью четырнадцатого пришли ко мне парни‑соседи из ополчения и говорят: «Помоги, брат, фронту». А мне чем помочь? Батя болеет, мать на мне, плюс брат, двое малых, жена не работает… И им говорю: «Денег нет, воевать не могу, некому семью тогда кормить». Они мне в ответ: «Хорошо, тогда давай машину. Мы тебе расписку дадим, после победы вернем».

— А много у вас было машин? — спросил я.

— Четыре. Один двадцатилетний батин «Опель», «Рено» жены и две мои рабочие — «Таврия пикап» и новенький «Фольксваген Кадди».

— Забрали «Таврию»?

— Нет. Ну кому она нужна, это же, считай, «Запорожец». «Кадди» забрали… Да я бы и сам на их месте так сделал: полный привод, дизель… Хороший автомобиль.

— Такой же, как у вас сейчас? — я кивнул в сторону стоянки.

— Только предыдущего поколения… В общем, я понял, что с автосервисом пора заканчивать.

— И поехали в Москву?

— Нет, мне там тогда нечего было делать, я никого не знал. Поехал к свояку в Крым. Тепло, спокойно. Он как раз стал российским. Решил там снова заняться кондиционерами, опыт‑то был. Продал автосервис в Донецке за сколько дали, приехал в Саки. Там понял, что все мои поставщики оборудования остались на Украине, а из российских я никого не знал… Решил заниматься сервисом и установкой.

— Хорошо получалось?

— Да так себе. Там были свои ребята, они годами бизнес налаживали. А тут я — чужак, донецкий. Кое‑как сводил концы с концами.

— Ну а в Москве‑то вы как оказались? — допытывался я.

— Один раз ехал после заказа в Крыму ночью, усталый. Незнакомая дорога, серпантин. Видимо, закемарил. На повороте выехал на встречку, а там «Рейндж Ровер»…

— И?..

— Все живы. Тот водитель в последний момент среагировал, лобового не было. Только «Таврия» моя в хлам, а у него ремонт — на полмиллиона почти.

— Страховка покрыла?

— Да какая страховка? Это же Крым, две тысячи пятнадцатый год! Там телефоны российские еще в роуминге работали.

— И как же вы расплатились?

— Водитель «Рейндж Ровера» оказался хозяином компании, которая поставляла в Крым из России кондиционеры. Я, как только это узнал, говорю ему: «Продать мне нечего. Давайте отработаю у вас на установке». Он говорит: «Нет, у меня тут есть уже партнеры, я их хлеб отбирать не могу». Я понял, что терять мне нечего, и говорю: «Вам в Москве нужны толковые монтажники? Давайте я у вас на фирме за год все вам верну…»

Он попросил еще чая и взял еще одну маленькую шоколадку.

— В общем, он согласился. Я вот сейчас думаю, что бы я сказал на его месте, и не могу дать себе ответа, — вздохнул Виталик. — Я приехал в Москву сначала один и первое время жил в пустой «однушке» хозяина рядом с фирмой. Мне надо было показать своему начальнику, на что способен. И в день я иногда делал по два монтажа. Один. Через три месяца хозяин предложил снять мне «двушку» и перевезти в Москву семью. Через полгода сказал, что вопрос с долгом закрыт, а меня он берет руководителем монтажной службы. Я прижился в Москве, дочка пошла в первый класс, на гимнастику мы ее записали.

— На спортивную?

— Нет, хватит с меня спортивной. Куча болячек от нее. Отправили на художественную.

— А автомобиль вернули вам?

— Нет конечно. Его через полгода не стало. Погиб в боях. Автомобиль я себе сам как цель поставил. Как только с долгом расплатился, первым делом купил машину.

— А почему именно «Кадди»?

— Ну во‑первых, для работы он очень хорош — все тут умещается. Надежный, экономичный, полный привод. Еще дочку на нем на соревнования с подружками вожу, там же три ряда сидений… Ну а еще это для меня такой символ стал: как бы вернуть то, что было. Я знаю, что можно было что‑то подешевле купить… Но зачем? А еще я перед СВО инструменты себе купил, они почти как «Жигули» стоят, но работать ими — одно удовольствие. Правда, вот не знаю, что теперь через год покупать: «китайца» не хочу, а «немцы» все уехали.

Виталик допил шиповник и аккуратно сложил фольгу от двух шоколадок. Ему оставалось совсем немного: проверить, как работают установленные кондиционеры. Но сначала он достал из недр все того же, казалось, бездонного инструментального ящика плотный черный пластиковый мешок, куда отправились огрызки труб, куски теплоизоляции и кабеля, остатки упаковки и пластикового короба. Это тоже было очень необычно: как правило, убираться за рабочими приходилось нам с женой.

— Давайте я вам помогу все до машины донести, — предложил я через час Виталику.

— Да ну что вы, сам справлюсь. Знаете, у меня после вас еще один небольшой монтаж, можно мне в термос вашего шиповника заварить? Вкусный он у вас, а мой тормозок весь кончился…

Я заварил чай. В тумбочке нашел нераспечатанную упаковку с фарфоровой кружкой с логотипом «Фольксвагена», которая осталась у меня с какого‑то из довоенных тест‑драйвов.

— Это вам, — я протянул Виталику термос, кружку и оставшиеся маленькие шоколадки.

— Та вы што! — как ребенок обрадовался подарку Виталик. — Вот спасибо! Будет теперь моя любимая посуда.

…Он собрался стремительно и разместил свои инструменты и материалы в багажнике все в том же идеальном порядке. Даже мешок с мусором приобрел у него какую‑то очень гармоничную форму.

И я подумал, что через год у Виталика не будет особых проблем с покупкой нового автомобиля.

Потому что все у него получится.   


Колонка опубликована в журнале  "Русский пионер" №125. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".